...единственно возможное состояние ума - удивление. Единственно возможное состояние сердца - восторг. Небеса, которые вы видите сейчас, вы никогда не видели прежде. Сейчас - есть идеальный момент. Будь счастлив этим. (с)
Hurt/Comfort, 5 и 10 Барти/Сибилла
В продолжение вот этого и этого
читать дальше- Пиковый валет затаился в уголке и недоброжелательно думает о гадающей.
Сибилла вскинула взгляд, сумрачно посмотрела на Варнаву Вздрюченного, колотившего троллей, и вздохнула:
- И почему ты решила сегодня упрямится? Какая невоспитанная комната!
Это не помогло: гобелен с изображением троллей не исчез, а Выручай-комната не пожелала открыться. Сибилла глубже закуталась в свои шали, перетасовала карты, нещадно гремя маленькой бутылочкой кулинарного хереса, спрятанной в рукаве, и повернулась, чтобы идти восвояси. Надо же, не повезло. В кои веки комната не послушалась преподавателя, ее не послушалась, Сибиллу Трелони, самую, что зря смущаться, великую ведьму Хогвартса, прорицательницу. И остается лишь догадываться, почему. Наверное, что-то связанное с этими зловещими миазмами, что пронизывают школу из-за нахождения в ней Поттера, бедного мальчика. Вот кому не повезло, что не год – то покушение на убийство. А теперь еще и Тремудрый Турнир, чем только директор думал, разве можно в такое опасное время столь страшные вещи затевать... впрочем, директор всегда знал, что делает. И все хорошо будет, пока он с нами рядом. Бедного мальчика жалко, их обоих – и Поттера, и Диггори-бедолагу. Скоро за последним придет смерть, Сибилла видела Печать на его лице. Ничего не поделаешь, смерть выбирает только один раз, и выбора ее не изменишь. Столько тайных знаков вокруг, столько... и не посвященным все должно быть ясно, да, наверное, ясно, даже Поттер, бедный, что-то подозревает, вон ходит и оглядывается, словно кто крадется за ним. Если бы еще рассказать ему... Сибилла остановилась, невидимо смотря перед собой своими огромными глазами и лихорадочно тасуя карты. Если бы рассказать ему... на этих мыслях ее всегда тянуло выпить. Взять Снейпа за шкирку и заставить сознаться Поттеру, что Пророчество... а знает ли Снейп? Вдруг директор не посвятил его в свои планы? Директор никогда не делится с одним человеком всем знанием, старается класть яйца в разные корзины. Правильно, вряд ли директор посвятил. Пророчество – самая эффективная штука, когда надо, чтобы кто-то поверил в то, что он герой и освободитель от зла. Всегда так было. А если Пророчества нет, его можно выдумать. Сибилла забормотала что-то себе под нос, забормотала зло и бессвязно, и двинулась дальше. Пустое это, пустое и глупое, опасное даже, особенно сейчас, когда странные вещи творятся в Хогвартсе, когда вокруг полно чужого народу... вот добраться до своей башни, добраться и втянуть лестницу наверх. Выпить. Постараться уснуть и очень постараться не видеть снов. И все тогда действительно станет хорошо.
- Ты-то мне и нужна. Инкарцеро!
Сибилла застыла, чувствуя, как ее руки прижимает к телу тугая веревка, возникшая словно из ниоткуда. Херес с жалким звоном разбился у ног.
- Что тебе надо? – пробормотала она, глядя на некое лицо, лицо, которое могло явиться в кошмарах, если в ваше представление о кошмарах входят широкие мясистые щеки, шрамы и бешено вращающийся стеклянный шарик.
- Любезный профессор Снейп до моего приезда провел парочку бесплатных уроков всем преподавателям, - поведало лицо. – Снейп совершенствовал ваше искусство окклюменции, по просьбе Дамблдора, насколько я знаю. А еще я знаю, что ты, Трелони, уроки брать не пожелала, и Дамблдор – сама толерантность, не правда ли? – пошел тебе навстречу. Из этого я сделал вид, что старый мошенник просто не захотел, чтобы Снейп узнал ненароком кое-что, чего знать не должен. Я прав?
- Профессор Грюм, что вы себе позволяете? – взяла себя в руки Сибилла. – О чем вы говорите, я не понимаю? Немедленно снимите чары, иначе я вынуждена буду жаловаться руководству! Где это видано!
Аластор Грюм помолчал. Потом вплотную приблизился к Сибилле. Обмотал вокруг жилистого кулака конец ее шали.
- Пожалуйста, Сибилла, не заставляй меня причинить тебе зло, - прошептал он.
Сибилла медленно моргнула.
- Почему ты спрашиваешь меня об этом? – заикаясь, проговорила она.
- Потому что я сломал барьер профессора Граббли-Дерг.
- О. В следующем году она покинет нас навсегда, - машинально вставила Сибилла.
- Она рассказала мне, что Дамблдор предупредил всех еще за месяц до моего прихода. Он не сказал, кто, он просто, шельмец, сказал, что приверженец Темного Лорда будет под прикрытием. Теперь все озабочены этой любопытной загадкой, вот забавно, правда? – Грюм мрачно рассмеялся.
- Если так, что же ты не бежишь?
- Зачем? Я не доделал дело до конца.
- Ну а я...
- А ты мне расскажешь, что задумал Дамблдор.
Сибилла сглотнула, пытаясь не встречаться взглядом с Аластором, который он упорно старался поймать.
- Я правда не знаю, о чем ты. Я вижу тайные знаки, о да, и...
- Еще раз скажешь о тайных знаках, и я сверну тебе шею, - спокойно перебил Аластор.
- Барти, ты ведь в опасности, директор знает о тебе! – вышла из себя Сибилла. – Я не могу ничего рассказать, ты это прекрасно понимаешь. Все равно все идет своим чередом, что уж тут говорить... ничего не изменишь, вы победите. Бедный Диггори умрет, а Темный Лорд вернется. Ай!
Аластор-Барти резко дернул ее за шаль вниз, заставляя присесть и выгнуть шею.
- Кто, кто сказал, что я Барти? – прошипел он ей в лицо.
Сибилла, всхлипывая, отчаянно пыталась отодвинуться от него подальше.
- Я знаю сама!
- Откуда?
- Я закричу, Барти, если ты меня не отпустишь, и тогда об этом узнают все.
- Империо!
Сибилла обмякла. Сильные руки больше не держали ее, потому она села прямо на пол, и яркий кружок многочисленных разноцветных юбок опутал ее ноги. Очки упали, огромные серые глаза оказались беззащитными, беззащитными, когда Аластор-Барти присел рядом с ней на корточки и заглянул в них.
Он смотрел довольно долго. Ему даже показалась занятной игра пламени факелов, искажавшая его отражение. Потом он усмехнулся и провел пальцем по бледной щеке ведьмы.
- Сибилла, брось притворяться. Я же вижу, что ты не подчинилась. Кто тебя научил бороться с Империо?
Он взмахнул палочкой, и веревки, опутавшие Сибиллу, растворились в воздухе.
- Что произойдет, моя прорицательница?
Он улыбался, но Сибилла ответила без тени взаимной улыбки.
- Все что должно произойти, ты ведь знаешь. Мне очень жаль тебя, Барти.
- Потому что ты идиотка.
Он поднялся.
- Смотри-ка, пиковый валет, - он поддел ногой одну из игральных карт. – Что-то там с хлопотами неприятными связанно, да? Ну так оно и есть, вот видишь, какая ты искусница. Будь осторожной, Сибилла. Более осторожной, чем обычно, я имею в виду. Доживи что ли до вашей победы, я-то до своей доживу.
- Не доживешь, дурак ты несчастный.
Он помолчал, глядя на нее сверху вниз. И Сибилла не знала, чего больше было в его взгляде – тоски или безумия.
Отвернулся. Ушел.
В продолжение вот этого и этого
читать дальше- Пиковый валет затаился в уголке и недоброжелательно думает о гадающей.
Сибилла вскинула взгляд, сумрачно посмотрела на Варнаву Вздрюченного, колотившего троллей, и вздохнула:
- И почему ты решила сегодня упрямится? Какая невоспитанная комната!
Это не помогло: гобелен с изображением троллей не исчез, а Выручай-комната не пожелала открыться. Сибилла глубже закуталась в свои шали, перетасовала карты, нещадно гремя маленькой бутылочкой кулинарного хереса, спрятанной в рукаве, и повернулась, чтобы идти восвояси. Надо же, не повезло. В кои веки комната не послушалась преподавателя, ее не послушалась, Сибиллу Трелони, самую, что зря смущаться, великую ведьму Хогвартса, прорицательницу. И остается лишь догадываться, почему. Наверное, что-то связанное с этими зловещими миазмами, что пронизывают школу из-за нахождения в ней Поттера, бедного мальчика. Вот кому не повезло, что не год – то покушение на убийство. А теперь еще и Тремудрый Турнир, чем только директор думал, разве можно в такое опасное время столь страшные вещи затевать... впрочем, директор всегда знал, что делает. И все хорошо будет, пока он с нами рядом. Бедного мальчика жалко, их обоих – и Поттера, и Диггори-бедолагу. Скоро за последним придет смерть, Сибилла видела Печать на его лице. Ничего не поделаешь, смерть выбирает только один раз, и выбора ее не изменишь. Столько тайных знаков вокруг, столько... и не посвященным все должно быть ясно, да, наверное, ясно, даже Поттер, бедный, что-то подозревает, вон ходит и оглядывается, словно кто крадется за ним. Если бы еще рассказать ему... Сибилла остановилась, невидимо смотря перед собой своими огромными глазами и лихорадочно тасуя карты. Если бы рассказать ему... на этих мыслях ее всегда тянуло выпить. Взять Снейпа за шкирку и заставить сознаться Поттеру, что Пророчество... а знает ли Снейп? Вдруг директор не посвятил его в свои планы? Директор никогда не делится с одним человеком всем знанием, старается класть яйца в разные корзины. Правильно, вряд ли директор посвятил. Пророчество – самая эффективная штука, когда надо, чтобы кто-то поверил в то, что он герой и освободитель от зла. Всегда так было. А если Пророчества нет, его можно выдумать. Сибилла забормотала что-то себе под нос, забормотала зло и бессвязно, и двинулась дальше. Пустое это, пустое и глупое, опасное даже, особенно сейчас, когда странные вещи творятся в Хогвартсе, когда вокруг полно чужого народу... вот добраться до своей башни, добраться и втянуть лестницу наверх. Выпить. Постараться уснуть и очень постараться не видеть снов. И все тогда действительно станет хорошо.
- Ты-то мне и нужна. Инкарцеро!
Сибилла застыла, чувствуя, как ее руки прижимает к телу тугая веревка, возникшая словно из ниоткуда. Херес с жалким звоном разбился у ног.
- Что тебе надо? – пробормотала она, глядя на некое лицо, лицо, которое могло явиться в кошмарах, если в ваше представление о кошмарах входят широкие мясистые щеки, шрамы и бешено вращающийся стеклянный шарик.
- Любезный профессор Снейп до моего приезда провел парочку бесплатных уроков всем преподавателям, - поведало лицо. – Снейп совершенствовал ваше искусство окклюменции, по просьбе Дамблдора, насколько я знаю. А еще я знаю, что ты, Трелони, уроки брать не пожелала, и Дамблдор – сама толерантность, не правда ли? – пошел тебе навстречу. Из этого я сделал вид, что старый мошенник просто не захотел, чтобы Снейп узнал ненароком кое-что, чего знать не должен. Я прав?
- Профессор Грюм, что вы себе позволяете? – взяла себя в руки Сибилла. – О чем вы говорите, я не понимаю? Немедленно снимите чары, иначе я вынуждена буду жаловаться руководству! Где это видано!
Аластор Грюм помолчал. Потом вплотную приблизился к Сибилле. Обмотал вокруг жилистого кулака конец ее шали.
- Пожалуйста, Сибилла, не заставляй меня причинить тебе зло, - прошептал он.
Сибилла медленно моргнула.
- Почему ты спрашиваешь меня об этом? – заикаясь, проговорила она.
- Потому что я сломал барьер профессора Граббли-Дерг.
- О. В следующем году она покинет нас навсегда, - машинально вставила Сибилла.
- Она рассказала мне, что Дамблдор предупредил всех еще за месяц до моего прихода. Он не сказал, кто, он просто, шельмец, сказал, что приверженец Темного Лорда будет под прикрытием. Теперь все озабочены этой любопытной загадкой, вот забавно, правда? – Грюм мрачно рассмеялся.
- Если так, что же ты не бежишь?
- Зачем? Я не доделал дело до конца.
- Ну а я...
- А ты мне расскажешь, что задумал Дамблдор.
Сибилла сглотнула, пытаясь не встречаться взглядом с Аластором, который он упорно старался поймать.
- Я правда не знаю, о чем ты. Я вижу тайные знаки, о да, и...
- Еще раз скажешь о тайных знаках, и я сверну тебе шею, - спокойно перебил Аластор.
- Барти, ты ведь в опасности, директор знает о тебе! – вышла из себя Сибилла. – Я не могу ничего рассказать, ты это прекрасно понимаешь. Все равно все идет своим чередом, что уж тут говорить... ничего не изменишь, вы победите. Бедный Диггори умрет, а Темный Лорд вернется. Ай!
Аластор-Барти резко дернул ее за шаль вниз, заставляя присесть и выгнуть шею.
- Кто, кто сказал, что я Барти? – прошипел он ей в лицо.
Сибилла, всхлипывая, отчаянно пыталась отодвинуться от него подальше.
- Я знаю сама!
- Откуда?
- Я закричу, Барти, если ты меня не отпустишь, и тогда об этом узнают все.
- Империо!
Сибилла обмякла. Сильные руки больше не держали ее, потому она села прямо на пол, и яркий кружок многочисленных разноцветных юбок опутал ее ноги. Очки упали, огромные серые глаза оказались беззащитными, беззащитными, когда Аластор-Барти присел рядом с ней на корточки и заглянул в них.
Он смотрел довольно долго. Ему даже показалась занятной игра пламени факелов, искажавшая его отражение. Потом он усмехнулся и провел пальцем по бледной щеке ведьмы.
- Сибилла, брось притворяться. Я же вижу, что ты не подчинилась. Кто тебя научил бороться с Империо?
Он взмахнул палочкой, и веревки, опутавшие Сибиллу, растворились в воздухе.
- Что произойдет, моя прорицательница?
Он улыбался, но Сибилла ответила без тени взаимной улыбки.
- Все что должно произойти, ты ведь знаешь. Мне очень жаль тебя, Барти.
- Потому что ты идиотка.
Он поднялся.
- Смотри-ка, пиковый валет, - он поддел ногой одну из игральных карт. – Что-то там с хлопотами неприятными связанно, да? Ну так оно и есть, вот видишь, какая ты искусница. Будь осторожной, Сибилла. Более осторожной, чем обычно, я имею в виду. Доживи что ли до вашей победы, я-то до своей доживу.
- Не доживешь, дурак ты несчастный.
Он помолчал, глядя на нее сверху вниз. И Сибилла не знала, чего больше было в его взгляде – тоски или безумия.
Отвернулся. Ушел.
-
-
23.02.2011 в 01:31-
-
23.02.2011 в 15:29у меня давняя затея - вот знаю, что Сибилла притворялась чудоковатой, и все) Но написать не получится. вряд ли получится, потому здесь вышло так.
Двойственное впечатление - это хорошо, наверное. И хорошо, что ты как оно есть говоришь.
Спасибо