...единственно возможное состояние ума - удивление. Единственно возможное состояние сердца - восторг. Небеса, которые вы видите сейчас, вы никогда не видели прежде. Сейчас - есть идеальный момент. Будь счастлив этим. (с)
Фандом: Сварог
Название: На обратной стороне
Описание: Написано в подарок чудесной Ласте, которая тоже любит «Сварога» и которая хотела «разговор Мары с Яной, где-нибудь не во дворце, джен, "личико красивое, а жизни не знает".
Жанр: общий
Рейтинг: G
Отказ: Отказываюсь.
читать дальшеЮпитер над Хельстадом вовсе волшебный. Похожий на огромный позолоченный наперсток, что вечно красовался на пухлом пальце нянюшки Корделии, неровный и оплывающийся по краям, как галлюцинация. Пульсирующий в унисон ударам сердца. Или, скажем, боли.
Яна-Алентевита, Императрица Четырех Миров, стыдясь саму себя, поморщилась. Она чувствовала, что неправильно это — сомневаться в собственном решении и поддаваться слабости. Негоже королевским особам выказывать эмоции. Однако боль, нахально расползавшаяся по нежной коже, словно сплетня по королевскому двору, заставляла морщиться, ворочаться на мягчайших перинах и совсем не по-королевски всхлипывать над проносящимися в мозгу захватывающими, ужасающими, но, увы, совершенно невыполнимыми планами мести.
И черт ее дернул отправиться к озеру безоружной! Глядишь, и обернулось бы все удачно, и не пришлось бы сначала прощаться с жизнью, а потом желать себе мгновенной смерти, дабы позора избежать. Ведь какой позор!.. Позорище. Яна не удержалась и притянула одеяло до самых глаз, как часто делала в детстве, когда пыталась спрятаться от ужастей и несправедливостей мира, красочно описываемых нянюшкой Корделией в сказках. Чтобы ее, Императрицу Четырех... ладно, формально — Двух. Чтобы ее, Императрицу Двух Миров, отстегал ремнем по мягкому месту какой-то граф! И за что — за здоровую тягу к науке. Кто же знал, что в источнике всех знаний такое чудище живет. Граф Гэйр, он... если упустить терминологию и соленые словечки, он...
"Он очень сердит", — первая ясная мысль за полный мучений вечер посетила сознание Яны и заставила ее, забыв о последствиях, сесть на подушках. Пока Императрица, шипя от боли, поспешно подтыкала под себя перинки и одеяла, мысль опомнилась и деликатно уступила место следующему: "А коли так, можно заставить его взять на себя управление Девятого Департамента. Сейчас он на эмоциях, да, но потом ведь будет раскаиваться..."
Яна нежно улыбнулась светившему в окно Юпитеру.
"Бедняжка, если бы он знал, как податливы мужчины, когда чувствуют за собой вину... "
Не сказать, что у Яны был большой опыт в этом вопросе, но женская интуиция пополам с выработанной многими поколениями царственных предков предприимчивостью подсказали верно: граф Гэйр завтра сам себя загрызет за то, что так свойски обошелся с нежным цветочком, юным к тому же, не лишенным привлекательности, хотелось бы думать, и определенно вызывающим у означенного графа плотские позывы, загрызет и придет с повинной. Прощения просить, конечно, не станет, мужское самолюбие, гордость и непонятно какие комплексы не позволят, но просьбе, да еще высказанной прерывающимся, полной муки голоском, отказать не сможет.
И Яна чинно расправила оборки своей ночнушки. Она чувствовала, сейчас самое время казаться благонравной.
— Гадость какую-то задумала? Ну-ну.
Яна моментально пересмотрела свою позицию.
— Не надо в меня ничем швырять, — сказала Мара и перелезла через подоконник. — Добро только пропадет. А заклинания тут не действуют, не старайся.
— Я закричу, — предупредила Яна.
Мара пожала плечами.
— Давай. Охране как раз скоро сменяться, вот и разбудишь заодно.
Она прошлась по комнате, с любопытством рассматривая чуть дернутые в сумасшедшем свете Юпитера полотна сгинувших в Шторме живописцев, а может, и до Шторма сгинувших, кто же теперь разберет, прошлась, не обращая на Яну, неприкрыто разглядывающую ее, никакого внимания, и встала напротив королевского ложа. Императрица, тонувшая в пене перин, подушек и одеял, привыкла к тому, что в таких кроватищах можно и заблудиться, если потерять бдительность и не запомнить, с какой стороны дверь в покои, но судя по скептическому выражению смазливого личика Мары, сейчас она выглядела уж очень маленькой и одинокой. Яна неловко откашлялась и попыталась принять самый надменный вид, какой умела.
— Ты — та девочка, помощница графа Гэйра?
— Ты хотела сказать — ее светлость, графиня Сантор? — небрежно парировала Мара. — Послушай, ваше величество, давай сразу уясним. Вернее, ты уяснишь для себя. Я пришла, потому что знаю о твоем маленьком путешествии по чужеземным мирам и что Командир тебя спас. И мне стала любопытной сама подоплека… ты имеешь на него виды? Ах, да. Для своего же блага не называй меня «девочкой». Со всем уважением, конечно.
Яна молчала. Гиперборея. Или какая-нибудь Заводь. Однозначно. Потому что тут не то, чтобы подданнического благолепия нет, тут элементарное чувство самосохранения загнулось как класс. Девочку немедленно в ссылку, погибнет же здесь из-за своей дурости. Как граф Гэйр еще не всполошился?
— Ты не молчи, ваше величество.
— Мара, будьте добры, — осторожно подбирая слова, начала Яна, — придите утром. Сейчас уже поздно, я себя неважно чувствую. Утром мы обязательно продолжим наш разговор.
«В присутствии графа и Серебряной бригады в полном составе», — добавила она про себя.
— Дело даже не в том, что он по тебе слюнки пускает, — Мара удобно устроилась в кресле, закинув ногу на ногу и заложив руки за голову. — Он по любой юбке пускает, ты только не обижайся. Командир серьезно к тебе относится, понимаешь? Ты для него что-то вроде драгоценности хрупкой. Невозможно, чтобы кто-то грязный и потный зажал ее в лапищах — он на себя это проецирует, он себя, извращенец, считает грязным и потным. Командир относится к тебе как к любимой дочке, трепетно и заботливо. Слегка нездоровое чувство, не находишь?
Яна сузила глаза. Зачем ей все это?
— Признаться, мне такой его настрой не нравится. Было бы проще — намного проще — если бы я застала его у тебя сегодня. Он бы отвел душу, ты бы отвела душу, переспали бы вы, и забылось бы все. А так…
— Продолжай, — велела Яна ледяным голосом.
— А так, — в синих глазах Мары разливалась едкость насмешки, — ты остаешься для него прекрасной недосягаемой мечтой.
— Мне следует расстроиться?
— Что для меня не так уж плохо, — непринужденно продолжила Мара. — Ему со мной настолько просто, что он всегда ко мне вернется. Я нашему графу родная, он ко мне дорогу найдет хоть с окраины миров.
И она поднялась, медленно и чувственно потянулась, демонстрируя Яне все прелести своей фигуры. Усмехнулась:
— Попа болит? Заклинаниями не пользуешься, чтобы завтра перед Командиром уверено страдалицей себя ощущать?
— Не твое дело, — отрезала Яна, которая на самом деле забыла, что в Хельстаде не действует только направленная во вне магия.
— Молодец, — одобрительно кивнула Мара, сделала ручкой и вылезла в окно.
Яна откинулась на подушки. Чертыхнувшись не подобающими королевскому статусу словами, изогнулась и вынула из-под поясницы скомканного плюшевого мишку. Снова откинулась.
Ну какая засранка!.. Рыжая, наглая… личико смазливое, а жизни не знает. Разве можно так с Императрицей разговаривать? Разве можно, в конце концов, девушке, которая моложе, красивее и могущественнее, такое говорить? О любимом своем! Она ведь Яну соперницей считает… Яна закусила губу… а может, не соперницей. Может быть, подругой по несчастью. Ведь как она сказала?.. Недосягаемая и родная. К родной всегда возвращаются, это правда. Но любят-то то обеих…
Название: На обратной стороне
Описание: Написано в подарок чудесной Ласте, которая тоже любит «Сварога» и которая хотела «разговор Мары с Яной, где-нибудь не во дворце, джен, "личико красивое, а жизни не знает".
Жанр: общий
Рейтинг: G
Отказ: Отказываюсь.
читать дальшеЮпитер над Хельстадом вовсе волшебный. Похожий на огромный позолоченный наперсток, что вечно красовался на пухлом пальце нянюшки Корделии, неровный и оплывающийся по краям, как галлюцинация. Пульсирующий в унисон ударам сердца. Или, скажем, боли.
Яна-Алентевита, Императрица Четырех Миров, стыдясь саму себя, поморщилась. Она чувствовала, что неправильно это — сомневаться в собственном решении и поддаваться слабости. Негоже королевским особам выказывать эмоции. Однако боль, нахально расползавшаяся по нежной коже, словно сплетня по королевскому двору, заставляла морщиться, ворочаться на мягчайших перинах и совсем не по-королевски всхлипывать над проносящимися в мозгу захватывающими, ужасающими, но, увы, совершенно невыполнимыми планами мести.
И черт ее дернул отправиться к озеру безоружной! Глядишь, и обернулось бы все удачно, и не пришлось бы сначала прощаться с жизнью, а потом желать себе мгновенной смерти, дабы позора избежать. Ведь какой позор!.. Позорище. Яна не удержалась и притянула одеяло до самых глаз, как часто делала в детстве, когда пыталась спрятаться от ужастей и несправедливостей мира, красочно описываемых нянюшкой Корделией в сказках. Чтобы ее, Императрицу Четырех... ладно, формально — Двух. Чтобы ее, Императрицу Двух Миров, отстегал ремнем по мягкому месту какой-то граф! И за что — за здоровую тягу к науке. Кто же знал, что в источнике всех знаний такое чудище живет. Граф Гэйр, он... если упустить терминологию и соленые словечки, он...
"Он очень сердит", — первая ясная мысль за полный мучений вечер посетила сознание Яны и заставила ее, забыв о последствиях, сесть на подушках. Пока Императрица, шипя от боли, поспешно подтыкала под себя перинки и одеяла, мысль опомнилась и деликатно уступила место следующему: "А коли так, можно заставить его взять на себя управление Девятого Департамента. Сейчас он на эмоциях, да, но потом ведь будет раскаиваться..."
Яна нежно улыбнулась светившему в окно Юпитеру.
"Бедняжка, если бы он знал, как податливы мужчины, когда чувствуют за собой вину... "
Не сказать, что у Яны был большой опыт в этом вопросе, но женская интуиция пополам с выработанной многими поколениями царственных предков предприимчивостью подсказали верно: граф Гэйр завтра сам себя загрызет за то, что так свойски обошелся с нежным цветочком, юным к тому же, не лишенным привлекательности, хотелось бы думать, и определенно вызывающим у означенного графа плотские позывы, загрызет и придет с повинной. Прощения просить, конечно, не станет, мужское самолюбие, гордость и непонятно какие комплексы не позволят, но просьбе, да еще высказанной прерывающимся, полной муки голоском, отказать не сможет.
И Яна чинно расправила оборки своей ночнушки. Она чувствовала, сейчас самое время казаться благонравной.
— Гадость какую-то задумала? Ну-ну.
Яна моментально пересмотрела свою позицию.
— Не надо в меня ничем швырять, — сказала Мара и перелезла через подоконник. — Добро только пропадет. А заклинания тут не действуют, не старайся.
— Я закричу, — предупредила Яна.
Мара пожала плечами.
— Давай. Охране как раз скоро сменяться, вот и разбудишь заодно.
Она прошлась по комнате, с любопытством рассматривая чуть дернутые в сумасшедшем свете Юпитера полотна сгинувших в Шторме живописцев, а может, и до Шторма сгинувших, кто же теперь разберет, прошлась, не обращая на Яну, неприкрыто разглядывающую ее, никакого внимания, и встала напротив королевского ложа. Императрица, тонувшая в пене перин, подушек и одеял, привыкла к тому, что в таких кроватищах можно и заблудиться, если потерять бдительность и не запомнить, с какой стороны дверь в покои, но судя по скептическому выражению смазливого личика Мары, сейчас она выглядела уж очень маленькой и одинокой. Яна неловко откашлялась и попыталась принять самый надменный вид, какой умела.
— Ты — та девочка, помощница графа Гэйра?
— Ты хотела сказать — ее светлость, графиня Сантор? — небрежно парировала Мара. — Послушай, ваше величество, давай сразу уясним. Вернее, ты уяснишь для себя. Я пришла, потому что знаю о твоем маленьком путешествии по чужеземным мирам и что Командир тебя спас. И мне стала любопытной сама подоплека… ты имеешь на него виды? Ах, да. Для своего же блага не называй меня «девочкой». Со всем уважением, конечно.
Яна молчала. Гиперборея. Или какая-нибудь Заводь. Однозначно. Потому что тут не то, чтобы подданнического благолепия нет, тут элементарное чувство самосохранения загнулось как класс. Девочку немедленно в ссылку, погибнет же здесь из-за своей дурости. Как граф Гэйр еще не всполошился?
— Ты не молчи, ваше величество.
— Мара, будьте добры, — осторожно подбирая слова, начала Яна, — придите утром. Сейчас уже поздно, я себя неважно чувствую. Утром мы обязательно продолжим наш разговор.
«В присутствии графа и Серебряной бригады в полном составе», — добавила она про себя.
— Дело даже не в том, что он по тебе слюнки пускает, — Мара удобно устроилась в кресле, закинув ногу на ногу и заложив руки за голову. — Он по любой юбке пускает, ты только не обижайся. Командир серьезно к тебе относится, понимаешь? Ты для него что-то вроде драгоценности хрупкой. Невозможно, чтобы кто-то грязный и потный зажал ее в лапищах — он на себя это проецирует, он себя, извращенец, считает грязным и потным. Командир относится к тебе как к любимой дочке, трепетно и заботливо. Слегка нездоровое чувство, не находишь?
Яна сузила глаза. Зачем ей все это?
— Признаться, мне такой его настрой не нравится. Было бы проще — намного проще — если бы я застала его у тебя сегодня. Он бы отвел душу, ты бы отвела душу, переспали бы вы, и забылось бы все. А так…
— Продолжай, — велела Яна ледяным голосом.
— А так, — в синих глазах Мары разливалась едкость насмешки, — ты остаешься для него прекрасной недосягаемой мечтой.
— Мне следует расстроиться?
— Что для меня не так уж плохо, — непринужденно продолжила Мара. — Ему со мной настолько просто, что он всегда ко мне вернется. Я нашему графу родная, он ко мне дорогу найдет хоть с окраины миров.
И она поднялась, медленно и чувственно потянулась, демонстрируя Яне все прелести своей фигуры. Усмехнулась:
— Попа болит? Заклинаниями не пользуешься, чтобы завтра перед Командиром уверено страдалицей себя ощущать?
— Не твое дело, — отрезала Яна, которая на самом деле забыла, что в Хельстаде не действует только направленная во вне магия.
— Молодец, — одобрительно кивнула Мара, сделала ручкой и вылезла в окно.
Яна откинулась на подушки. Чертыхнувшись не подобающими королевскому статусу словами, изогнулась и вынула из-под поясницы скомканного плюшевого мишку. Снова откинулась.
Ну какая засранка!.. Рыжая, наглая… личико смазливое, а жизни не знает. Разве можно так с Императрицей разговаривать? Разве можно, в конце концов, девушке, которая моложе, красивее и могущественнее, такое говорить? О любимом своем! Она ведь Яну соперницей считает… Яна закусила губу… а может, не соперницей. Может быть, подругой по несчастью. Ведь как она сказала?.. Недосягаемая и родная. К родной всегда возвращаются, это правда. Но любят-то то обеих…
@темы: чудесные люди, подарки
-
-
30.10.2010 в 22:24Яна такая - с медвежонком, прячущаяся под одеяло от позора - это так чудесно, что вот просто ах.
И картинка (как всегда, впрочем при чтении твоих фиков) в голове появляется. Вначале такая сказочно-идиллическая - Яна в постели, Юпитер в окошке. Потом тревожная какая-то - чуть дернутые в сумасшедшем свете Юпитера полотна сгинувших в Шторме живописцев - даже мистическая немножко.
Потом - ну просто интересно смотреть, всё-всё видно. И Яну, затерявшуяся в необозримых кроватных просторах, и Мару, которая отчаянно старается показать, как она неимоверно крута.
Да, Мара, Ма-а-ара - это вообще. тут не то, чтобы неуважения нет, тут элементарное чувство самосохранения загнулось как класс. - в точку.
И как она решила расставить все точки над i - она ведь да, она такое может, именно что через окно залезть и начать разговор, как не в чём ни бывало.
И я не думала, что она из-за Яны может переживать - а ведь действительно, Сварог же к ней совсем не так, как ко всем остальным, относится.
...И как Яна в конце думает совсем уже языком простых смертных - тоже так мило)) Ну да, я бы после такого на её месте тоже толком не знала бы, что думать))
Вобщем, как всегда, есть над чем подумать - такой многогранный, глубокий фик - не скольжение по поверхности.
И - просто эмоции - чудный, чудный, ЧУД-НЫЙ! фик))) Спасибо тебе огромное!!!
...А я таки да, просрочу. И вряд ли напишу нечто столь же чудесное.
-
-
31.10.2010 в 11:36Спасибище =)) Я тут круги нарезаю от твоего отзыва =))
Очень-очень приятно, что тебе понравилось.
Ты напишешь намного более настоящее. Я уверена. Ты так пишешь. А это - оно баловство. А у тебя эмоции.
Будем ждать, вот так
-
-
31.10.2010 в 12:04И я не смогу написать "намного более настоящее", чем у тебя. Другое - может быть, может быть, даже хорошее, но точно не более настоящее. Потому что ты всегда пишешь по-настоящему, и как можно написать ещё более по-настоящему? Нельзя.
Но спасибо.
...А я вчера круги нарезала, прочитав твой фик)))
-
-
31.10.2010 в 14:34-
-
19.12.2011 в 07:36almond_land, а почему - Юпитер-то? Точка зрения ведь Яны, местной уроженки, а для нее он с рождения Семел. Юпитером его только Сварог и может называть, и то, насколько я помню, приноровился уже к местным реалиям.
-
-
19.12.2011 в 16:52приятно, что вам понравилось
Да, вы правы, Семел. Я поправлю, когда руки дойдут.
Спасибо =)