Нашла оправдание собственной лени

"Шведская гимнастика: утром встать, руки на ширину плеч и т.д. - это искусственно придуманная вещь. Не надо "заряжаться". Никаких контрастных душей по утрам! Они добавляют бодрости, но организм износится быстрее. Дольше всего живут спокойные эгоисты. Я всегда привожу в пример Уинстона Черчилля. Ему принадлежит поговорка: "Если есть возможность - я лежу, если нет - сижу, а в крайнем случае я стою". беру себе в подпись Он умер в 90 лет, полностью сохраняя ясность ума, хотя у него в роду долгожителей не было. Если вы хотите жить долго, не перенапрягайтесь и сохраняйте спокойствие". Золотые слова по части первой. По части второй - уи?
(с) АиФ

---

"Рандеву на Башне: Интервью с КП и hao_grey"

@темы: рекомендации

---

@темы: для хорошего настроения

---

И будто весна.
И, да, это миндаль.



upd

Пожар от Зайца

---

Чудо

@темы: Заяц, для хорошего настроения

---

Пятьдесят, обещанных Зайцу, фактов обо мне

1) Я есть

2) Через два месяца мне исполнится 24 года

3) Начала писать с фиков. Первая работа есть на Хоге и Сказках.
Пробовала писать еще с детства, но эти пробования заканчивались на первых 2-3 страницах.
В десять лет попробовала первую сказку. В 12-13 - первый любовный роман с Мери-Сью в главной роли. Тогда же - какая-то история про инфернальное зло. Тогда же - первые стихи. Тогда же - начало моего многостраничного фэнтезийного любовного блокбастера - писалось по странице в год и благополучно скончалось через н-ое количество лет.

4) С 12 лет моя внешность почти не менялась.

5) Научилась ездить на велосипеде и водить машину в один и тот же год - в 20 лет.

6) Я терпеть не могу химию, но училась на биохимика.

7) Очень люблю историю, но никогда не думала учиться этому предмету.

8) В 14 лет я была очень циничной барышней, тяготевшей к воровской "романтике" 90-х. Читала соответствующие книжки, имела соответствующие идеалы.

9) Сколько себя помню - всюду участвую в конкурсах. Это мой манъячный пунктик. Без претензий на выигрыш. Началось все с конкурсов по рисунку на асфальте.

10) Я не пишу слэш, но читаю его.

11) Простодушна и доверчива. Не самые полезные качества, не правда ли?

12) Легко обижаюсь и легко прощаю. Этим и легко пользоваться.

13) Часто смешу людей. И мне это нравится =)

14) Хочу написать роман. Но пока лучше пишутся малые формы.

15) Я легко загораюсь и так же легко остываю.

16) Когда мне было тринадцать, мечтала полететь в космос (ага)) И родить близнецов.

17) Очень люблю животных. Считаю их несоизмеримо лучше людей.

18) У меня много знакомых. И почти нет друзей.

19) Я тяготею к отрицательным героям, но писать предпочитаю о положительных.

20) Я лгу.

21) Люблю мармелад, дождь, кошек и быструю езду. Красивые стихи не о любви.

22) Мне легче сделать что-то, чем воздержаться от этого чего-то.

23) Цинична.

24) Ранима.

25) Трудности меня только подстегивают, увы.

26) Любимый цвет - синий.

27) Не курю, но очень хочется.

28) Считаю альтруизм болезнью. Своей.

29) Гениальный тормоз. Это я.

30) Регулярно попадаю в ЧС.

31) Очень ленива.

32) Мне легче не сказать ничего, чем спорить.

33) По ощущениям (допусти, вкусовым) я горько-сладкое. Знаю.

34) Я правдива.

35) Мне трудно держать слово. Но держу всегда.

36) Я медленно взрываюсь, когда злюсь.

37) Трудно привыкаю к людям. Но если привыкну, от меня тяжело избавиться.

38) Когда-то очень любила пейринг ДжП/ЛЭ. Сейчас люблю намного меньше. Благодаря количеству фиков о них.

39) Считаю, что у меня много общего с юным Томом Риддлом.

40) Считаю, что у меня много общего с Тонкс.

41) Как получается писать? Не получается. Я просто записываю.

42) Мне больше всего претит наигранность, искусственность, позерство. Но эти милые слабости заставляют улыбнуться, и я люблю их в людях.

43) Люблю людей. Хотя знаю, что большинство из себя представляет.

44) Меня считают добрым человеком. Я не добрый. Я просто предпочитаю не мешать людям казаться теми, кем они хотят казаться.

45) Люблю Англию.

46) Долгое время моим идеальным героем был Гэндальф

47) Я старшая сестра.

48) О фактах реальной жизни предпочитаю не распространяться в сети.

49) О фактах фандомной жизни предпочитаю не распространяться в жизни.

50) Факт последний - спасибо тем, кто это прочел. До конца или половину.
Обычно такие вещи просто пробегаются взглядом

@темы: просто

---

"История Европы", Нормана Дэвиса

---

little_hedgehog,
Привет!

---

Еще один подарочный фик

Название: ...и лучше бы не просыпаться
Автор: Almond
Тип: гет
Герои: Фред Уизли, Панси Паркинсон
Рейтинг: PG
Жанр: роман
Размер: мини
Саммари: «И Уизли. Рыжий, наглый. Ухмыляющийся. Сколько его вижу, всегда на губах у него эта дурацкая ухмылка. Взглядом этак по мне скользнул и отвернулся. С братцем своим разговаривает».
Дисклеймер: Дж. К. Роулинг.

Следить за осанкой, подбородок повыше. Руки заложить за спину — так солиднее. И постараться не выпячивать грудь: она у меня и так шикарная, не хватало только, чтобы мальчишки хроническое косоглазие заработали.

Идти пружинистой, кошачьей походкой, чтобы ни у кого и сомнений не возникало, что идет член инспекционной дружины.

Могу снимать баллы со старост. Кайф.

Старостой быть, конечно, здорово, но у старост вместе с полномочиями куча обязанностей... порой кажется, что обязанностей даже больше... хотя бы ежеутреннюю проверку первокурсников взять: не утонул кто в озере? не сожран ли очередным питомцем этого толстопуза Хагрида?
А вот дружинник при минимальной нагрузке имеет почти неограниченную власть. Что не может не радовать.

Я шествую мимо группы почтительно молчащих гриффиндорцев, отхожу от них на пару шагов... тааак.

Резко оборачиваюсь и тыкаю пальчиком в четверокурсника Колина Криви:

— Ты!

Криви растерянно улыбается.

— Что ты хотел сказать, когда закатил глазенки?

— ?

— Минус пять баллов, малыш, — я расплываюсь в улыбке. — К твоему большому огорчению, я видела, как ты закатывал глаза, когда я проходила мимо.

Ли Джордан попробовал вступиться:

— Послушай, Паркинсон, это чушь собачья!

— Неуважение к дружиннику — далеко не чушь и далеко не собачья, — отрезаю я.

И тут…

— Знаешь, Пончик, он закатил глаза, это правда.

— Какой я тебе «Пончик»?

— Его просто тошнит. От тебя.

Уизли.

Я никогда не проигрывала. Не смущалась зря.

И сейчас мне было все равно, как на меня смотрят. Что во взглядах этих — презрение и отвращение... да, так и есть... ненависть. Я сказала правду, которую все боялись сказать, хотя думали о том же, теперь за эту правду они готовы растерзать. Нет, и руки бы побоялись запачкать, растерзывая. Просто бы пристрелили на расстоянии.

У меня особый вид трусости: если надо, пойду и сделаю. Просто потому, что у других смелости не хватает... чтобы они знали, что у меня хватило. Я боюсь, что кто-то другой сделает то, что мне делать страшно.

В итоге, конечно, волна всеобщего возмущения — им, в первую очередь, самим за себя стало стыдно... орет больше не тот, кто не предрасположен, так сказать, а тот, у кого самого рыльце в пуху — чуть не смела меня за порог.

Драко тоже хорош... глазки потупил и отвернулся. Потом, правда, за руку взял. А вот Грег и Винс ото всех загородили, в частности, от рвущегося ко мне Криви... я их люблю.

А после нас всех построили и вывели из Большого Зала. Мы должны были эвакуироваться первыми. Ну или от нас должными были избавляться первыми.

А мне еще хотелось... я правда не боялась... может, совсем чуть-чуть. Все же Пожиратели... штурм Хогвартса... а все из-за Поттера! Никто почему-то не задумывается, что это он их привел сюда. Ему просто захотелось, чтобы все его героично защищали.

И нельзя думать... нас гнали, словно мы прокаженные. «Слизерин эвакуируется первым». Я уверена, в каждом из нас теплилось смутное чувство, что нужно остаться... Хогвартс ведь наш дом. Даже для нас. И... разумеется, дуре-Макгонагалл в это трудно поверить... нам было плохо оттого, что его собираются штурмовать... разрушать... уничтожать.

Он в последний год был другим, это правда. Хогвартс уже не походил на тот, что я знала... он стал нахохлившимся, огрызавшимся стариком, которому ни до кого не было дела. Но он родной мне. Как всегда. А нас, даже не спрашивая, словно это само собой разумеющееся, гонят от него, между тем как остальные факультеты остаются. Не все правда... многие бегут вместе с нами... но эти — они же по собственному желанию, подчиняясь собственному страху. Терпеть не могу, когда за меня решают. Знаю, предоставь слизеринцам свободу выбора, многие бы все равно ушли. Но это был бы их свой... ну, скажем, повод проснуться после кошмара и с тоской решить, что лучше бы не просыпались.

А некоторые бы остались. Вот Драко, Грег и Винс остались.

Я смотрела им вслед, когда они, пригибаясь, скользили в толпе, прячась от острого взгляда Филча, и чувствовала... ну не зависть, конечно. Легкое сожаление... нет. Больше желания рискнуть. Пойти за ними.

Я неплохо сражаюсь. Правда. Палочка слушалась меня необыкновенно, мне все так говорили. Могла бы рискнуть.
Знаете, это было бы здорово — я бы решилась, когда другие испугались. Вот как в Зале.

Мы все стояли в Выручай-Комнате. Я ее и не видела ни разу после той облавы на Армию Дамблдора. А сейчас эта самая Армия выбегала нам навстречу, спеша на помощь защитникам Хогвартса. Словно Поттер заранее знал...

И Уизли. Рыжий, наглый. Ухмыляющийся. Сколько его вижу, всегда на губах у него эта дурацкая ухмылка. Взглядом этак по мне скользнул и отвернулся. С братцем своим разговаривает.

Например, Джорджа Уизли я так и могу назвать — Джордж Уизли, олух двумя курсами старше. А Уизли... только Уизли.

Я кружусь в танце с Блейзом. У «Чертовых сестричек» есть очень красивый вальс... такой тягучий. Бывает музыка, под которую хочется разбежаться и взлететь... или петь во весь голос с самой высокой башни… такая музыка подвигает, в такой музыке находишь себя лучшего, чем ты есть. «Волшебный вальс» к ней относится.

Блейз великолепно танцует. Даже лучше Драко. А на мне ужасно дорогая мантия и украшения роскошные. Я самой себе кажусь принцессой в этот вечер.

А потом мы уходим в парк. Знаете, специально для Святочного бала создали эти вот ледовые скульптуры, гроты, розовую воду, тенистые уголки... романтика — она вечна, конечно.

Мы пока добираемся до конца аллеи, встречаем уйму знакомых... и все под ручку с кем-то, и смущенно улыбаются или томно задумчивые идут... нам даже свободный уголок искать пришлось.

Это был лучший бал в моей жизни. До определенного момента. Момент наступил, когда Блейз придвинулся ко мне ближе и наклонился... а потом словно палочкой взмахнули. Картинка изменилась диаметрально... вот было розово-воздушно, а стало оранжево-безбашенно. Потому что этот кретин, Уизли, вместо того, чтобы со своей Джонсон обжиматься, все детством мается! Они (братец его с ним... словно и не просто близнецы, а сиамские... я им пару раз в деликатной форме это пояснить пыталась — ржут) шутиху взорвали. Прямо там, где мы с Блейзом сидели.

Точнее, взорвали где-то в ближайших кустах, но шутиха до нас долетела. Как потом Уизли говорил, называлась «ОЭВ». Честно — побоялась спросить, что эта хрень означает.

Потом поняла, что реальность сейчас... ну плохо как-то воспринимается. Мантия порвана, лицо и руки в царапинах... меня же в кусты взрывом выбросило. Что взорвалось? А ледяная статуя потешного щенка, когда в нее шутиха уизлевская долбанулась. Уизли меня из кустов вытаскивал. Долго отряхивал, приглаживал волосы и мантию... глаза испуганные и такие... вот когда ржать сильно охота, а нельзя, такое бывает... они вместо тебя ржут.

Как же я ору! Когда в себя прихожу, то есть. Блейз шипел, ругался и грозился; Джордж его успокаивал, а потом Джорджу это дело надоело и он простецки выпинул Блейза обратно в кусты.

А я все бесилась, а Уизли меня держал. И мне под его этим взглядом... ну почти неловко было, и я вырвалась из его рук, все еще сжимавших мои плечи, и убежала.

А он еще долго глядел мне вслед, я затылком чувствовала.

Фред — другой, более пакостливый, более... ну просто он меня бесит, если честно. После тех нескольких случаев или, как он всем, жеманясь, говорил «приколов», другая бы на моем месте вообще считала его своим врагом номер один. Устраивала бы ему при встречах вендетты. Я не такая. Я вообще очень сдержанная, Драко вот так говорит.

Но мне очень хочется вцепиться ногтями прямо в эту его ухмылочку, оттаскать его за мандариновые вихры, заставить смотреть на себя прямо, а не так... с гнусцой.

— Привет, Пончик.

Это он мне. А мне его даже послать лень.

Последние с моего факультета уже вошли в проем за картину, теперь младшие идут, с других курсов. И ревут все. Терпеть не могу плачущих подростков. Еще вон девушки... ну разве можно так макияж по щекам размазывать?

Этот бармен с «Кабаньей головы» сложил руки на груди — нас всех, бегущих, взглядом провожает... нехорошим. С прищуром. Должно быть, лица в памяти фиксирует, чтобы потом припомнить тем, кто выживет... счет предъявить. Глаза колючие и странно знакомые.

Уизли мимо них небрежно проходит, не взглянув даже. Джордж хотя бы Смита поддевает: «Захария, ты осторожнее в туннеле. Да и по жизни — осторожнее, хорошо?», а этот...

Он видите выше всех нас, он Герой, он... мне кажется то, что именно он так пренебрегает нами... мной... самое отвратительное, что произошло. Вообще за весь этот год.

К Мерлину! Меня только что чуть не линчевали в Большом Зале, меньше чем через четверть часа начнется штурм, а я... У них ведь нет шансов. У защитников этих, хреновых, не единого... И он еще может позволить себе роскошь так снисходительно к бегущим из Хогвартса относиться. Он может позволить себе?.. И ухмыляться, и скользить взглядом... и отворачиваться, когда я на него смотрю, и делать вид, что не слышит, когда окликаю.

— Фред!

У него тонкая беззащитная шея и нежный пушок на затылке у самой кромки волос.

— Что, Паркинсон?

Пончик?

— На пару слов, — немного подумав, добавляю: — Можно?

Уизли, внимательно... знающе? глядя мне в глаза, отходит от своего брата, встает рядом со мной. Бармен нахмуривает кустистые брови, Филч и старая ворона Пинс бдительно вытягивают шеи... Пинс еще похлопывает по ладони своим кожаным, как она его называет: «биуваром» — неудовольствие высказывает. К черту. Беру Уизли за руку и веду за собой.

У Уизли теплая ладонь. Горячая.

Когда оказываемся за дверью Выручай-Комнаты, Уизли руку выдергивает. У него чуть подрагивает верхняя губа. Сейчас, когда он стоит напротив меня и смотрит. Она у него тоньше, чем у Джорджа, ехиднее как-то... мне так казалось раньше.

— Поттер — герой-самоубийца, ясно, — без предисловий начинаю я. Что миндальничать, если война? От нас же все правды хотят... вот и я буду честной. Иногда же надо. И пусть не мое, и остальным не нравится. Вот и Фреду — это видно. — Но вы же все понимаете. Зачем?..

— Так, все. — Он поднимает руку в усталом жесте. У него длинные музыкальные пальцы. Узловатые ладони. Раньше вечно были испачканы какой-то дрянью, а теперь удивительно чистые. — Сейчас к чему это все? Думаешь, то, что ты скажешь, на что-то повлияет? Вообще? И в глобальном плане и в нашем, хреново-повстанческом? — он заводится. Это правильно. Я знаю, что бешу его не меньше, чем он меня.

— Ты дурак, Уизли, — говорю спокойно. Мне так показалось, что спокойно, а он вздрагивает. — У тебя все легким кажется. И война в понарошку. Знаешь, меня чуть не убили сейчас в Большом Зале. Сказала, что нужно выдать Поттера — все так думали, не волнуйся — а они решили поиграть в героев, трогательно-пафосно так решили. Встали гурьбой, грудью его заслонили... как в лучших традициях, понимаешь? И лица у всех надменные, взгляд одухотворенный...

Он смотрит на меня, не отрываясь. На щеках злой румянец. Наверное, жалеет, что отпустил мою руку: сейчас бы сжал ее до хруста, чтобы сделать больно. Вывернуть мне пальцы.

Сквозь зубы:

— Давай уходи.

А у самого при словах этих такой взгляд тоскливый... он потом долго мне снился: Фред стоит далеко-далеко от меня и смотрит вот так, а я до него добежать не могу... ни дотронуться, ни обнять.

Я отворачиваюсь и иду к Выручай-Комнате. Почти иду... я не могу... сжимает внутри... дальше, словно... Я бегу к нему обратно, прижимаюсь всем телом... пальцы скользят по вихрастому затылку, по нежному пушку на шее... я целую его. Быстрый, отчаянный, неловкий поцелуй... наверное, и болезненный. А он обхватывает меня своими крепкими руками, прижимает к стене в самом темном уголке и не отпускает. Мы целуемся как сумасшедшие.

А потом отталкивает меня. А я... ну не могу же я вцепиться в него и тоже не отпускать?.. мне этого очень хочется, но разве... и на губах его кривая ухмылка, а пальцы дрожат. А потом смотрит на меня... во взгляде вызов и что-то еще... он никогда на меня так не смотрел. Словно ждал или обещал... или то и другое вместе.

А я ухожу. Уже не останавливаясь, все быстрее. У картины я уже бегу.

Больше ни разу не оглядываюсь.

@музыка: Garbage "Medication"

@темы: подарки

---

А книги-то совсем не правильно мной читаются... ну то есть я, увлекшись каким-то автором (новым или хорошо забытым "старым", давно почитанным), какое-то время начинаю думать, как он, сравнивать с ним всех... так, не в сторону, этих всех.
И фики. Под воздействием определенных авторов рождаются определенные фики. Пратчетт - "У короля...", "Вначале был сыр", "Чудеса...". "Мастер и Маргарита" - тараканные фики - те, что драмы. "Властелин колец" - ну вообще фик по нему =)
Сейчас у меня читается сказки английских писателей, сборник. Сказки чудесны. И иллюстрации тоже. Мне вообще нравятся сказки с иллюстрациями, приключения и фэнтези с картами. Сразу так - раз и сличаешь. Или смотришь, сколько там герой за день-два прошел и где побывал.
Я пишу макси и рисую карту и иллюстрации. Придумываю язык, названия, богов. Это воодушевляет

@темы: просто

---

Nincompooh, здравствуйте!

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

фанфики

В марте

Название: В марте
Автор: Весенний Заяц
Тип: джен
Персонажи: Гарри Поттер, Блейз Забини
Рейтинг: PG-13
Размер: зарисовка

@темы: рекомендации

---

А у меня сейчас целая коробка конфет. Хомяку подарили, но я ее нагло приватизировала. Возможно, отнимет.
Хотела вернуться в школу. Вот только утром очень этого хотела. Думала, буду с детьми... у меня с ними хорошо общаться получается.
А вечером побывала на родительском собрании у Хомяка. Маразм. Это же надо таким душеспасительным тоном внушать, что оценка за четверть/триместр/по музыке/ИЗО и тыдым пойдет в "личное дело"! Сразу какие-то нехорошие ассоциации. Их классная настаивает, что пересказы по биологии/истории/географии (причем, в этот ряд она отчего-то вносит и физику... дескать, это "устные" предметы, в которых "только зубрежка спасает" (с)) нужно учить минимум (это слово произносилось чуть ли не с зубовным скрежетом) два раза. Каждый абзац. То есть параграф делить на абзацы, каждый по два раза, а потом уже полностью... кретинизм. Дети, уроды, читают в первый раз и в буквы не вникают. Хомяк говорит, что она сама от корки до корки по учебнику материал рассказывает. А еще она путает их имена. Не может полгода запомнить имя новенькой. Так и зовет новенькой. А вообще Хомяк у меня ударница... что, по мнению, Хомяка плохо. Нужно быть отличницей.
Хомяку подарили набор пастели. Сейчас мы с ней ошкуриваем листы - будем рисовать вместе. Углем сегодня уже рисовали. Получается пока страшновато... но мы стараемся, чтобы получалось страшно.

Я подарила ей Бомбино.

Алая летопись. IV

Бомбино разгладил костюмчик, особенно старательно пройдясь по любимым малиновым полоскам, и выпрямился во весь рост. Его должно быть хорошо видно, он обязан производить блестящее впечатление. Бомбино главный экспонат выставки.

Зал с шахматным полом — высокий, холодный — был полон людей. Экспозиции и отдельные экспонаты рассматривались ими походя, главное же внимание было приковано к кукле Бомбино, пухлощекому мальчику в пышном пестром костюмчике. У него золотые локоны и яркие аметистовые глаза, и посетители находили это сочетание цветов просто восхитительным... умилялись восковой бледности кожи, вздернутому носику, а стрелки бровей: удивленно изогнутые, словно Бомбино открыт миру, словно этот мир все еще поражает его и готовит чудеса — только для него одного! — каждый считал идеальными. Бомбино красив совершенно.

Он был единственным ребенком на всем белом свете. Последним. Но одновременно Бомбино был куклой, потому что служил экспонатом: на него приходили посмотреть и подивиться такой редкости.

Бомбино уперся ладошками о стекло — лицом прислоняться нельзя, можно повредить, и тогда красота не будет безупречной. Вокруг него было много людей — тонких, молчаливых и жадных до него.

Но один из них... в нем виднелось что-то неправильное. Отличающее от всех.

Простой белый плащ, посох и синие пустые глаза. Капюшон покрывал белоснежную голову. Улыбка на губах. Самое неправильное.

Ладони Бомбино скользнули по стеклу — они вспотели под взглядом незнакомца. И даже не волновало, как выглядят малиновые полоски. И то, что кружева на манжетах измялись.

— Здесь холодно, правда? — спросил Летописец, подойдя ближе.

Бомбино моргнул. Никто никогда не пытался заговорить с ним. С куклами не разговаривают.

— Малыш, как ты думаешь?

— Наверное... нет. Да. — Бомбино с опасением слушал свой голос... вдруг он будет хрипеть как старый сломанный паровоз? Или наоборот свистеть как воздушный шар? Или как звуки из динамиков экскурсовода — с металлическими, бездушными интонациями... это самое страшное. Даже у паровоза есть душа. Но оказалось, что и у Бомбино... ну почти... он с удивлением понял, что ему приятно слышать свой голос.

Летописец оглядел его.

— У тебя все хорошо. Неплохо, да?

— Не знаю.

— Ну, подумай: есть крыша над головой, еда, одежда. О тебе заботятся. Ты даже популярен. Многие бы посчитали, что тебе крупно повезло.

— Не знаю.

Летописец вздохнул.

— Хочешь уйти отсюда?

Бомбино поднял на него свои прекрасные глаза. В них отразились преломленное стекло, лицо Летописца, черная толпа вокруг... в Бомбино не было жизни, он всего лишь изображал — неумело, небрежно, плохо — жизнь. Он кукла.

А Летописец отвернулся. Даже не дал рассмотреть себя.

Он разложил на полу книгу, нашел чистые листы и сказал Бомбино:

— Не молчи, пожалуйста. Смотри.

На выцветших листах появились невидимые строчки:

«Дитя не сидит на месте, ни секунды, вертится как юла. Он умеет заливаться звонким смехом и горьким плачем, он первооткрыватель, слушатель и зритель. Он нуждается в любви и сам дарит любовь... его нежные золотистые локоны целует ветер, а про его ясные глаза говорят, что в них зеркало души... он так похож на Бомбино. У него нет пестрого костюмчика, но все же...»

Ногти Бомбино царапали стекло.

— Пойдем. — Летописец спрятал книгу и протянул Бомбино руку.

Шахматный зал остался позади.

@темы: Хомяк

---

Немного об ОТП по Гарри Поттеру.
Ну, во-первых, я гетник. Это на всякий случай.

1) Ремус Люпин/Нимфадора Тонкс.
Кстати, Тонкс с другими я могу представить, а Ремуса - в никакую. Тут вообще психоз начинается, меня безумно раздражают, например, РЛ/ЛЭ.
2)Рон Уизли/Гермиона Грейджер.
Тут наоборот: Гермиону не могу ни с кем представить, кроме как с Роном (ГГ/ГП - это мой личный блюэ), а Рона с другими героинями - запросто.

Думаю, дело в простом: Рон и Тонкс менее симпатичны для фикрайтеров, чем Ремус и многострадальная Гермиона, которую "сводят" со всеми возможными героями, потому меня и раздражает, когда моих любимых Рона и Тонкс вот так "обижают"

3) Драко Малфой/Луна Лавгуд.
Сей пейринг стал мне нравится после прочтения "Девяти ступеней". Мне кажется забавным, если Луна - Луна! - полюбит Драко, а тот - ее.
Нужно сказать, что фанонные Драко и Луна мне не нравятся. Первый - потому что его часто представляют Героем. Страдающим, глубоко несчастным, многогранным и т.д. А Луна - потому что делают ее искусственной. Грань между нормальным и ее своеобразным видением мира должна прочерчиваться тонко, а не разграничиваться втыканием толстенных барьеров - грубо, примитивно и совсем не правдиво.

В новом поколении у меня нет любимых пейрингов. Да и героев. К нексту я отношусь с вежливым интересом, не более. Единственно - Лили Поттер младшая, при условии, что это будет полностью "мой" персонаж =)

А из Основателей мне нравится пейринг СС/ХХ. Вообще Хельга очень нравится, а в единении ее с Салазаром мне видится основа всех будущих гермидрак, скорпироз, люцилили и т.п.

Вообще, конечно, предпочитаю джен. Здесь можно развернуться в психологии, не пытаясь играть на романтических ожиданиях читателей.

---

Ну, теперь, наверное, точно можно сказать: по бессодержательности своих мыслей я постараюсь держать планку.

Получаешь отзыв, отвечаешь на него, а потом ночью вспоминаешь - ба, да этот человек про тебя же гадости писал! А ты его ник и забыла...

Или начинаешь писать, публиковать, и тебе это дело нравится, и читатели пошли и все такое... потом уже думается всякое об оценках, клава грызется со страшной силой. И нужно все быстрее, сильнее, выше... Героев начинаешь ревновать... А потом все надоедает. "Мудрость" приходит - вернее, сваливается на голову - подходит, стукает по плечу и сваливается: все это на самом деле фигня фигней и фиговином погоняет. И отношение уже становится таким... как через толстое стекло.

Или узнаешь, что по твоим работам вполне явный твой психологический портрет представляется. И это добавляет к внутреннему уровню цинизма еще одну порцию.

А к уровню апатии - известие о том, что литературные премии в номинации "Книга года" вручают за книгу, в которой всего одна строчка: что-то вроде "Я сама".

---

О самом первом

То, что беспокоит сейчас

Персонажи ведут, это, конечно, всегда так. То есть пишешь, а они сами подсказывают, что правильно, а что нет. Но в фиках это зависит еще от понимания персонажа - СС, допустим, в моем понимании никогда рыдать на могиле Лили не будет или там любить юных хогвартских учениц. А вот персонажи оригинальные, плод твоей фантазии... сюжет есть, и по сюжету он погибает, а ты пишешь, и никак не можешь подвести к этому. А потом когда все, возникает что-то вроде мучений совести: он же живой был, а тут ты вроде как убийство совершил.

И еще - пишется сейчас макси. Это невероятный самоконтроль требуется, потому что сюжет продуман, и нужно заставлять себя писать какими-то отрывками ежедневно, а еще писать тщательно - не торопится, продумывать, связывать детали.
У меня сейчас только драйв пошел писать крошечные "настроеднические" мини, за один-два дня или даже за пару часов... такого раньше не было, у меня раньше творчество было, как работа: писать ежедневно, по плану, месяцами.

И меня потянуло на ориджиналы, да... по ГП давно даже не придумывается ничего. Потому, наверное, нравится по заданиям писать: своего уже не осталось.

@музыка: Spice girls "Viva forever"